[irinamalfoi]

Название: Сhoice
Автор: Сьёфн
Бета: Цветик-семицветик
Герои: ДМ, не ЛМ, не ГГ
Рейтинг: R
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари:
Последний удар старинных часов, и Драко Малфой неожиданно оказывается в... прошлом.
Знакомые лица, незнакомые люди... Великий инквизитор с лицом отца... Юная ведьма, которую ждет костер и которая так похожа на Грейнджер...
А кем станешь ты? Молчаливым наблюдателем? Или участником этого странного и опасного маскарада?..
Предупреждения: 1. Ведьмы не получают удовольствие от сожжения (фанфик противоречит первой главе «ГП и узник Азкабана»)
2. Фанфик не претендует на историческую достоверность.

Особая благодарность вдохновившей меня Marcianе за её чудесный коллаж:

читать фик:

Часы показывали без трех минут двенадцать.
«У меня все получится!»
Драко, не отрывая взгляда от стрелок часов, зажег четыре черные свечи - и едва часы начали бить полночь - пятую. От нарисованной перевёрнутой пентаграммы начал подниматься постепенно сгущающийся дым черного цвета. Драко довольно улыбнулся – он все сделал правильно.
Бой часов затихал, перед последним ударом ему показалось, что стрелки резко замедлили ход, но потом большая все-таки прыгнула вперед, и с последним ударом часов Драко потерял сознание…


Пробуждение было ужасным – над ним возвышалась неизвестная толстая женщина:
- И кто мне заплатит за обед? – громогласно вопрошала она не столько его сколько публику. Драко, осмотревшись, невольно нахмурился: он не понимал, где находится. Место, вызывавшее лишь отвращение, было ему незнакомо: сильно закопченные стены, грязные столы без скатертей, деревянные лавки вместо стульев, полумрак от неровных огней настенных факелов скрывает лица людей.
- Так что, красавчик, как будешь расплачиваться? – голос въедливый и визгливый раздражал больше чем запах застарелого пота, исходивший от женщины. Он невольно отодвинулся, стараясь не вдыхать воздух носом. Женщина, заметив его движения, развязно расхохоталась:
- Какие мы неженки! С тебя два шиллинга, дружок.
Драко, ошалевший от происходящего, не смог выговорить и слова.
- Мардж, может, он – блаженный? – ухмыльнувшись, вступил в разговор мужчина в длинном теплом плаще. – Походу он не понимает ни слова из того, что ты говоришь.
- Все он понимает! – зло прищурилась та. – Во всяком случае, до того как заснуть, он сожрал в один присест целую курицу, да кувшин вина выхлебал…
- Вот тебе и ответ, - расхохотался мужчина. – После твоего вина можно и собственное имя забыть!
Мардж усмехнулась и повернулась к Малфою:
- Выворачивай карманы! И не вздумай сопротивляться! Тебе любой здесь подтвердит, что с Грязной Мардж лучше не спорить.
- Это правда, - ухмыльнувшись, подтвердил все тот же мужчина.
Малфой уже немного придя в себя, счел за лучшее не спорить со странной женщиной и привычно потянулся к карманам брюк. Но их не было! Да и сами брюки больше напоминали плохо сшитую мешковину - Малфой никогда не носил одежду из таких грубых тканей. А вместо форменной рубашки он оказался одет во что-то весьма напоминающее серый балахон из грубого холста.
Стараясь не поддаваться панике, Малфой кинулся к выходу. Мардж, грубо выругавшись, поспешила за ним.

На улице было светло. Совершенно обычный зимний день, только местность была ему незнакома. Широкая площадь, на которую выходило несколько узких улиц, местами сквозь грязный растаявший снег виднелась вымощенная крупными камнями мостовая.
- Где я? Что это за место?
- Ты в Йорке, красавчик! – Мардж крепко вцепилась в его рукав. – И ты должен мне денег за обед.
- Йорк? – не поверил Малфой. – Как я здесь оказался?
Мардж лишь неопределенно пожала плечами – ей уже надоело возиться с этим явно блаженным парнем. Подумав, что плащ, оставленный в трактире, стоит гораздо больше, чем съеденный обед, она отпустила рукав Малфоя:
- Ладно, парень. Меня вполне устроит твой плащ в качестве оплаты.
Драко, словно очнувшись, вдруг почувствовал зимний холод
- Ну, уж нет! – решительно заявил он. – Без плаща я замерзну, тем более что и волшебной палочки моей нет...
- Чего нет? – Мардж удивленно повернулась к нему.
Малфой, спохватившись, постарался любезно улыбнуться толстухе:
- Замерзну я без плаща, - повторил он.
Мардж, продолжая подозрительно коситься в его сторону, вернулась в трактир. И тут же забыла о странных словах незнакомца, увидев шарившего в плаще блондина мелкого воришку по имени Длинный Джек:
- Эй! Все, что есть в этих карманах, принадлежит мне!..
Но Джек лишь ухмыльнулся.
Драко почувствовав, как нарастает в нем ярость, мгновенно оказался рядом с ним.
- Это мой плащ! – с силой оттолкнув вора, заявил он.
Ударившись спиной о стену, Длинный Джек, мгновенно оказавшись на ногах, кинулся на него с кулаками…
Прежде чем их разняли, Малфой все же получил несколько существенных ударов и теперь чувствовал, как на левой скуле наливается синяк.
- Вояки! – скривилась Мардж за спиной длинноволосого верзилы, явно игравшего в этом трактире роль вышибалы. Вожделенный драчунами плащ уже валялся на земляном полу.
Подняв его, Драко бережно отряхнул плащ от налипшей пыли. Сунув руку в карман, он вытащил оттуда горсть монет.
- А говорил, что у тебя нет денег! – упрекнула его Мардж, с завистью глядя на монеты.
Драко тем временем рассматривал монеты. Они были… странные: одни - сильно стершиеся, другие новенькие блестящие – но все, до единой, незнакомые.
- Это точно Англия? – хрипло поинтересовался он вслух.
Верзила-вышибала удивленно уставился на него, а Мардж уже начавшая привыкать к его странностям лишь пожала плечами. Но ответ Малфою и не потребовался. Поднеся одну из блестящих монет близко к глазам, Драко в полутьме с трудом разобрал выбитые на ней слова: «Мария I - 1555».
Охвативший его ужас заставил Малфоя согнуться в приступе тошноты, монеты раскатились по полу. Последнее что он запомнил это людей, бросившихся подбирать его деньги…

***

Очнулся Драко быстро – запахи давно немытых тел подействовали не хуже нашатыря – над ним как раз склонился один из этих бродяг, явно намеревавшийся обыскать и самого Малфоя. Впрочем, неудачливый вор тут же отпрянул и, быстро передвигаясь, стремительно исчез за дверью. Остальные же спокойно разбрелись по своим местам и сделали вид, что занялись своими делами – ни одна из упавших монет так к Малфою и не вернулась. Мардж тоже возвратилась на свое место, её довольная ухмылка ясно свидетельствовала, что и она внакладе не осталась.
Малфой же лишь пожал плечами – к деньгам он всегда относился равнодушно. И сейчас легкомысленно отмахнулся от мысли, что остался без кната в чужом для него мире.
Присев на одну из скамей Драко попытался привести мысли в порядок.
- Какой сейчас год?
Мардж нехотя оторвалась от мытья посуды:
- 1557 от рождества Христова.
Итак, непонятно каким образом он оказался в шестнадцатом веке. Учитывая, что говорила Мардж про «него» и свою странную одежду, можно было предположить, что это только его душа перенеслась в прошлое, вселившись в чужое тело. Интересно как выглядит этот парень, то есть он сам? Малфою немедленно захотелось увидеть себя в зеркале.
- Зеркала у вас здесь нет?
- Э, красавчик, ты хватил! Зеркала только у богачей бывают…
- Но вы же женщина! Как же без… - Драко осекся, понимая бесполезность своих слов, если уж Мардж воняет хуже свиней Хагрида, то и зеркало ей точно ни к чему. – А где можно найти зеркало в вашем городе?
- Скоро лед растает, в речке на себя налюбуешься, - хохотнул один из посетителей, сидевших неподалеку.
Драко, скривившись, вернулся на свое место и попытался вспомнить историю: кто тогда правил Англией? Да и что вообще творилось в мире?..
Кажется, Мария I была прозвана «Кровавой» за жестоко-активное возвращение католицизма на берега туманного Альбиона. Вообще Малфой плохо помнил маггловскую историю, зато знал, что во времена Марии I был убит один из его предков - Генрих Малфой по прозвищу Длинная рука. Кажется, его сожгли за колдовство. Драко припомнил семейное предание, рассказанное ему еще в детстве. В ответ на его возмущение: «Как же родственники позволили этому случиться?» дед только усмехнулся, что политика – дело тонкое, особенно семейная. Маленький Драко тогда не придал значения этим словам, но взрослый сейчас об этом очень пожалел. Впрочем, сведения о далеких предках ему сейчас мало чем могли помочь…
Тут с улицы послышался шум и все посетители поспешили выйти из трактира.
Драко оказался на улице одним из последних, поэтому не сразу увидел в центре площади связанную девушку с опущенной головой, её длинные волосы спутанными прядями закрывали лицо.
… - Завтра в полдень ведьма будет сожжена на главной площади города.
На мгновение девушка вскинула голову, открыв лицо.
- Грейнджер?! – Драко впился в девушку взглядом. Но та снова опустила голову.
Возможно ли это? Малфой не сводил с девушки взгляда, мысленно прося открыть лицо. Но та упорно смотрела вниз, не реагируя на возгласы из толпы. А стоявшие на площади люди, все больше распаляясь покорностью ведьмы, уже начали кидаться в неё кто грязью и снежками, а кто и камнями. Один комок, слепленный из грязи и снега, попал ей прямо в голову. Сбрасывая грязный снег, она несколько раз энергично тряхнула головой и сердито посмотрела на толпу. Это была Грейнджер!
«Или это кто-то очень похожий на неё!» - успокаивая себя, подумал Драко.
Стремясь разглядеть пленницу, Малфой стоял уже почти у самого края толпы и в этот миг они встретились с ней взглядом. Глаза девушки на миг удивленно округлились, а потом засияли. Она узнала его! Драко неловко улыбнулся и «Гермиона» просияла еще сильнее, словно перед ней стоял самый долгожданный человек на свете.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
- Как смотрит, бесстыжая! – возмущенный женский голос прервал их бессловесный разговор.
- Она сейчас точно кого-нибудь заколдует! Смотрите, как пялится на моего мужа, бесовское отродье! – визгливо подхватил другой.
В «Гермиону» вновь полетели снежки и камни, один из которых попал в плечо, а второй едва не задел голову. Толпа буквально взревела от радости.
- Кто первый попадет в голову ведьмы тому шиллинг! – закричал какой-то человек.
Охрана «Гермионы» состоявшая из семи мужчин, одетых в монашескую одежду, попыталась противостоять разбушевавшейся толпе. Один из монахов накинул девушке на голову капюшон, больше напоминающий мешок, и полностью скрывший лицо. Другие тщетно пытались утихомирить людей. Но никто не желал их слушать:
- Удавить ведьму прямо сейчас! – разнесся по площади следующий клич. Толпа начала напирать на монахов, вынуждая их отступить. Круг вокруг «Гермионы» резко сузился, теперь только монахи отделяли её от разъяренной толпы. Но долго ли они выдержат?
Драко лишь бессильно сжимал-разжимал кулаки, понимая, что ничем не может помочь пленнице, но ведь он должен...
Должен? Кому?! Этого Драко сейчас и сам не понимал, но внутри него, словно сидел кто-то яростно вопивший: «Помоги ей».
Но чем? Драко завертел головой, оглядываясь. Но вокруг была только злобствующая толпа.
Вот Мардж – толстое лицо искажено в радостном предвкушении – как будто за казнь ведьмы она получит награду лично от всевышнего.
А вот и еще один посетитель трактира, тоже рвется к ведьме. Видимо нагрешил много и рассчитывает, что его участие обязательно зачтется где-то выше.
Монахам тем временем приходилось все хуже, толпа, рвясь к ведьме, буквально подминала их под себя.
Тут со стороны одной из улиц раздался громкий топот. Несколько всадников въехали на площадь и остановились, вглядываясь в тесную толпу.
- Милорды, ради Бога, помогите нам! – прокричал один из монахов.
Один из всадников попытался прорваться к зовущим, но его быстро стащили с лошади.
И тут на площадь въехал еще один всадник, за которым следовал целый отряд. Драко невольно залюбовался белоснежным иноходцем, а потом перевел взгляд и на самого всадника. И вздрогнул… Белоснежные волосы, равнодушный прищур серых глаз, горделивая посадка головы… Это уже становилось похоже на фантасмагорию, но всадник был копией его отца из двадцатого века – Люциуса Малфоя.
- Назад! – властно приказал он толпе.
Видя, что никто не обратил внимания на его слова, «Люциус» кивнул своим людям и те буквально врезались в бушующую толпу: топча, сминая, где нужно помогая себе тупыми сторонами мечей…
Драко поспешно отступил в спасительную тень одного из домов и натянул на голову капюшон плаща, рассудив, что открыться перед двойником отца он успеет всегда.
Толпа, что была так жестока с почти беззащитными монахами, быстро рассосалась по улицам, домам и трактирам, на площади осталась лишь её малая часть. Из тех, что теперь с трудом передвигалась.
- Милорд Малфой! Как вы вовремя!
Драко невольно вздрогнул, услышав свою фамилию, но обращались вовсе не к нему. Один из монахов склонился перед всадником на белоснежном иноходце.
- Я-то успел, а вот вы даже до темницы пленницу доставить спокойно не можете! – сквозь зубы процедил тот.
- Да ладно, милорд. Какая разница, когда умрет ведьма: сегодня или завтра? - вмешался один из всадников.
- Если мне потребуется твое мнение, Шелби, я его спрошу.
Драко невольно поежился, таким ледяным холодом веяло от этих слов. Точь-в-точь его отец в гневе!
Монах тем временем что-то тихо говорил мистеру Малфою. Драко как не старался ни сумел и слова разобрать из их разговора.
Драко счел за лучшее оставаться на месте, по возможности не привлекая к себе внимания.

Закончив беседу с монахом, «Люциус» осадил коня прямо рядом с «Гермионой», хлыстом скинув капюшон с её головы. Говорил он негромко, но на площади стояла тишина, и Драко все же услышал его вопрос:
- Где мой сын, грязнокровка?
«Гермиона», вскинув голову, пристально смотрела в лицо «Люциуса», а потом вдруг расхохоталась: громкий искренний смех явно был слышен далеко.
«Люциус» хлыстнул её по лицу, пытаясь заставить замолчать, но та продолжала смеяться уже назло ему.
Малфой кивнул монахам и двое, подхватив «Гермиону» под руки, тут же поволокли её куда-то.
- Я приду вечером! – бросил вслед им вслед Малфой и, пришпорив коня, стремительно умчался прочь…

***

Драко вернулся в трактир, ему нужно было многое обдумать.
Мардж покосилась на него, но промолчала.
А в трактире тем временем шумели настоящие страсти: люди распалившись и не удовлетворив свою ненависть, шумно обсуждали произошедшее.
Услышав про ведьму, Драко невольно прислушался к разговору за соседним столом.
- Ничего, завтра её все равно сожгут. И поделом! – стол слева занимали трое: толстый мужчина, поглощающий еду с шумным чавканьем, его полная противоположность – худой, больше напоминающий тень, молодой парень и юнец лет пятнадцати.
- Но что такого она сделала? Такая юная и… беззащитная! Разве ведьмы такие? – возразил сидевший рядом с толстяком хрупкий юноша.
Тот лишь громогласно расхохотался:
- Они всякие бывают, малыш! Но, поверь мне, самые опасные именно такие, изображающие из себя невинных овечек.
Юнец был не согласен, но спорить с толстяком явно остерегался. А тот все не унимался и, ткнув худого локтем в бок, потребовал:
- Шон, подтверди, что я прав.
- Да прав, ты, прав! – покорно бросил тот. – Но вот меня куда больше интересует награда, что можно получить за сообщника ведьмы.
- Какая награда? – громкое восклицание толстяка привлекло к ним внимание всего трактира. Шон скривился и демонстративно замолчал. И продолжил лишь через некоторое время, когда остальные посетители вновь занялись своими напитками и едой. Но говорил он теперь гораздо тише, Драко приходилось изо всех сил напрягать слух, да и то ему не все слова удавалось разобрать:
- Видел того вельможу? Это Абраксас Малфой, он играет немалую роль при дворе королевы Марии. Говорят, она уже пообещала наградить его титулом за усердие…
- Хорошенькое усердие – сжигать честных протестантов! – возмущенный голос юнца прервал рассказ Шона. Толстяк, заинтересовавшись, лишь рыкнул на прервавшего беседу.
И Шон тихо продолжил:
- Говорят, эта ведьма околдовала юного сына Малфоя настолько, что тот отказался жениться на своей нареченной и сбежал из дома практически из-под венца, опозорив и невесту, и свою семью.
- Малыш дал деру из дома, нам-то от этого какой прок? – разочаровано протянул толстяк.
- Ну, Ганс, если тебе не интересно, то я могу рассказывать дальше и без тебя. Тебе ведь интересно, Нол? - Шон подмигнул юнцу.
Тот, кивнув, расплылся в довольной улыбке. Толстяк, оказавшийся Гансом, тут же нахмурился:
- Много ли ты с этим юнцом получишь? – пренебрежительно хмыкнул он.
- Много-мало, всё мое будет! – ухмыльнулся Шон.
- Ладно, рассказывай, что у тебя на уме, - примирительно попросил Ганс. – Возможно, я тоже войду в дело.
- Нам надо похитить ведьму! – начал он, но тут же был перебит гневным возгласом Ганса:
- С ума сошел, приятель, зачем нам эта сучка?
- Затем, что она выведет нас на малфоевского сынка, а за него мы получим кучу денег. А ведьму, если уж она тебе так противна, ты потом можешь и лично удавить, - Шон неторопливо отпил из своей кружки.
- Ну уж нет! – возмутился Нол. – Я не буду участвовать в таком богопротивном деле. Пусть завтра ведьму сожгут, если она того заслуживает.
Шон, едва заметно ухмыляясь, наблюдал, как Нол уходит из трактира.
- Он нас не сдаст? – поинтересовался Ганс с легкой тревогой в голосе.
- Нет. Нол еще слишком юн, чтобы участвовать в нехороших делишках, но еще достаточно благороден, чтобы не сдать собственного кузена властям, - ухмыльнулся Шон. – Жаль, конечно, втроем было бы сподручнее…
И тут Драко решился. Он и сам потом не понимал, что конкретно им двигало, но другого шанса поговорить с «Гермионой» у него может и не быть.
- Эй, парни! – он пересел на освободившееся место Нола. – Я тут поразмыслил, может быть, я вам сгожусь?
Те, явно оторопевшие от подобной наглости, некоторое время молчали. Толстяк очнулся первым:
- Слышь, парень, мы тебя сюда не звали! Вали туда, откуда пришел! – он начал угрожающе приподниматься.
Драко, правильно оценив эту гору сала и мышц, мысленно содрогнулся – при желании Ганс мог превратить его в труп один ударом кулака – но показывать страх точно было нельзя. И подражая говору самого Ганса, Драко, словно нехотя, процедил:
- Неужели? Я всегда там, где пахнет деньгами. И не тебе, гора сала, указывать, куда мне пойти!..
Ганс, явно болезненно относившийся к собственной внешности, взревел и бросился на обидчика. Тот легко отскочил в сторону и толстяк, не сумев остановиться, врезался в соседний стол, опрокинув его. К несчастью для Драко, за столом никто не сидел, поэтому, поднявшись с пола, Ганс вновь повернулся в его сторону.
Посетители вокруг с интересом наблюдали за начавшейся дракой. Оказывать Малфою помощь явно никто не собирался, скорее наоборот, все ждали, когда Ганс превратит этого хлюпика в окровавленную котлету.
Малфой отступил к стене, стараясь, чтобы за спиной никто не стоял – лишние сюрпризы были ему ни к чему.
Ганс тяжело дышал, подготавливаясь ко второй атаке:
- Тяжко? – ухмыльнулся Драко. – А ведь ты, приятель, всего лишь сшиб один маленький столик. Худеть тебе пора, а то скоро задницу от стула оторвать не сможешь…
Не успев успокоиться и толком подготовиться, Ганс с громким рычанием кинулся в его сторону, но Драко, резко присев, бросился ему в ноги. Споткнувшись, Ганс перелетел через Драко и грохнулся на пол, ударившись головой об стену. Драко сдернул со стены один из факелов и безо всякого угрызения совести несколько раз со всей силы приложил толстяка им по голове. Волосы того зашипели, но огонь ловко погасила Мардж, окатив Ганса грязной водой.
Драко, гордо вскинув голову, победно оглядел всех сидевших в трактире, остановив взгляд на Шоне. Кивнув нескольким хлипким рукоплесканиям, он вернулся к столу и сел на место Ганса. Шон, усмехнувшись, крикнул Мардж:
- Вина нам с победителем! Где ты так ловко драться научился? С виду слабак слабаком!
- В школе! – ухмыльнулся Драко. – Есть там у нас один, таких называют «сила есть – ума не надо». Доводить его одно удовольствие…
- Ты еще в школе учишься? – Шон недоверчиво смотрел на него.
- Уже нет, - Драко небрежно пожал плечами, мысленно кляня себя за болтливость.
- Я – Шон, а тебя как звать? – лениво поинтересовался худой.
- Драко, - Малфой, отхлебнув вина из своего кубка, чуть не закашлялся - таким оно оказалось крепким.
Шон задумчиво наблюдал за ним:
- Странное имя и ты тоже странный.
- Обычное имя… для моей страны.
- И откуда же ты прибыл?
- Из Канады, - ляпнул Драко, решив, что другой континент отлично подойдет для объяснения всех его «странностей».
Брови Шона удивленно поднялись:
- Откуда-откуда? – переспросил он.
«Дьявол!» - мысленно выругался Драко. Он не помнил точно в каком веке открыли Америку: то ли в пятнадцатом, то ли в шестнадцатом. Вполне возможно, что Канады еще и не существует вовсе.
- Канн-Анда! – медленно повторил он. И пояснил: – Это городок в Северной Испании.
Собеседник нахмурился и Драко тут же вспомнил, что англичане никогда испанцев не любили, и войны между странами были частыми, особенно в Средние века.
- Но моя мать была англичанкой, она и увезла меня из Испании еще в детстве. – Где он провел оставшуюся часть детства и отрочество, Драко предпочел не говорить, опасаясь снова попасть впросак.
В этот момент Ганс очухался и, тяжело поднявшись, направился к ним. Драко напрягся, готовый мгновенно дать деру. Но Шон лишь улыбнулся:
- Ганс, познакомься с Драко, - он кивнул приятелю, наливая ему вина в третью кружку. – Думаю, он нам пригодится.
Ганс присел за стол, не сводя с Малфоя еще мутных глаз:
- Ты меня побил! И это была нечестная драка! – возмущенно начал он.
К его удивлению, Драко и не возражал:
- Разумеется, нечестная! В честной ты бы меня быстро в труп превратил, - он специально льстил Гансу, но тот, по простодушию, этого явно не понял и немедленно расплылся в довольной улыбке.
Шон лишь усмехнулся, понимая тактику Драко. И добавил, окончательно удовлетворив самолюбие Ганса:
- Ты среди нас самый сильный, Ганс! Но ты же и сам это знаешь?
- Я самый сильный! – охотно согласился с ним тот. – И что мы будем делать? Ведьму-то уже завтра сожгут!
- Для начала найдем ночлег на эту ночь, - поднимаясь со скамейки, решил Шон. – Там и поговорим.

Они устроились неподалеку в небольшом трактире, стоявшем на дороге при северном выезде из города. Хозяин выделил им крошечную комнату, где постелями служили несколько охапок сена, брошенные прямо на пол.
Драко ждал разговора, заранее обдумывая, что можно предпринять для освобождения «Гермионы», но у Шона были другие планы. Приказав им с Гансом отсыпаться, он отправился к своему приятелю, который служил в здешней тюрьме капелланом. Драко порывался пойти с ним, и они чуть было не поссорились, пока Малфой не признал, что Шону лучше действовать пока в одиночку.
Ганс же, видимо привыкший доверять другу, спокойно устроился в одном из углов и вскоре заснул, мешая Малфою спать своим оглушительным храпом.
А тому не спалось. Он вертелся на жестком полу, тщетно пытаясь устроиться удобнее. Но не только внешние неудобства мешали ему - мысли тоже не давали спокойно заснуть.
Что же ему делать? И чем ему может помочь эта ведьма? Теперь Драко уже был уверен, что это никакая не Грейнджер, та наверняка преспокойно живет в своем двадцатом веке.
Может, проще было обратиться к своему далекому предку Абраксасу Малфою? Но Драко, хорошенько поразмыслив, оставил этот вариант на крайний случай. Сам грозный вид его «папочки» не внушал уверенности, что тот спокойно выслушает незнакомца, скорее уж Драко был готов поверить, что Малфой прикажет вздернуть его на воротах, как обычного вора.
Если бы у него только была волшебная палочка! Драко снова беспокойно завертелся под своим плащом. У него сейчас даже не было уверенности, что он сможет здесь колдовать…

На улице послышался легкий шум, Драко мгновенно напрягся, раздумывая: не разбудить ли ему Ганса? Когда дверь распахнулась, Малфой успокоился, увидев вернувшегося приятеля.
- Быстро переодевайся. Я уже обо всем договорился! – бросив Драко сверток с одеждой, приказал Шон, глаза его радостно сияли.
Драко поднялся и принялся тщательно отряхивать одежду от сена. От нетерпения Шон едва ли не приплясывал рядом. В свертке оказалось монашеская ряса.
- Переоденешься монахом, - пояснил Шон. – Мой друг капеллан нас проведет. Я, кстати, уже подготовился, - он распахнул зимний плащ, продемонстрировав такое же черное одеяние.
- А Ганса будить не станем? – удивился Малфой, переодеваясь.
Шон же лишь отрицательно махнул рукой, мол, пусть отсыпается, без него справимся. В другое время Драко бы насторожился, но бессонная ночь дала о себе знать. Он, равнодушно пожав плечами, вышел вслед за Шоном в темную ночь.

Миновав несколько улиц, они подошли к большому темному зданию, около которого Шон коротко свистнул. Из темноты тут же выступил какой-то мужчина.
- Идете молча, говорить буду только я, - дав указания, монах направился к входу.

- Это братья-францисканцы, они должны поговорить с ведьмой.
Услышав объяснение, охрана спокойно пропустила их внутрь.
- Как же мы выйдем назад? – прошептал Драко Шону. Но тот лишь отмахнулся, жестом приказав ему идти молча.
В коридоре их встретил еще один охранник. Сопровождающий и ему повторил, что они идут к ведьме. К удивлению Драко тот, больше ничего не спросив, спокойно провел их по длинному коридору, спустившись по лестнице, они оказались в подвале. Двери камер были закрыты, стояла полная тишина.
Камера «Гермионы» находилась почти в самой середине коридора.
- Я подожду здесь! – охранник отворил дверь камеры, пропуская их вперед.
Камера была небольшая, но чистая. На кровати лежал кто-то с головой накрытый одеялом.
Закрываясь, клацнула засовом дверь, Драко, быстро шагнув к кровати, сдернул одеяло…

- Ну, здравствуй, сын! – Абраксас Малфой неторопливо поднялся с кровати и оглушительно расхохотался, глядя в удивленное лицо Драко.
- Милорд, - Шон угодливо склонился перед Малфоем-старшим. – Я выполнил свое обещание, выполните и вы свое!
- Ах да! – презрительно скривившись, процедил тот. Достав из кармана мешочек с деньгами, он кинул его предателю.
- Иуда! – усмехнулся Драко Малфой. – Дорого хоть продал или по дешевке?
- Такие никогда много не берут, - невозмутимо заметил Абраксас.
Третий, что привел их сюда, притворяясь капелланом, угодливо хохотнул на слова хозяина. Теперь Драко его хорошо разглядел, узнав в нем одного из вчерашних всадников. Чувствуя невыносимую усталость, он опустился на кровать.
- Вон! – Малфой-старший явно не церемонился со своими людьми.
Оставшись наедине с «сыном», Абраксас пару минут пристально вглядывался в его лицо, а потом, резко шагнув в его сторону, неожиданно влепил Драко увесистую пощечину. Тот, не удержавшись, скатился с кровати на пол. Абраксас, подождав пока «сын» поднимется, снова шагнул к нему, явно намереваясь продолжить экзекуцию, но Драко его опередил – хлесткая пощечина заставила Малфоя-старшего отпрянуть. Глаза их встретились – несколько минут они буквально сжигали друг друга злобными взглядами – а потом Малфой-старший вдруг усмехнулся:
- Надо же у волчонка зубы прорезались! Может, мне стоит сказать этой грязнокровке спасибо?
Драко на какой-то миг стушевался, опуская сверкающие злостью глаза, и сожалея, что не сдержался. Но его настоящий отец никогда не распускал руки…
Абраксас, внутренне насторожившись, подошел к столу и налил в два кубка вина, один из которых протянул Драко:
- За возвращение блудного сына! – и первым отпил из собственного.
Драко залпом выпил свой кубок – вино было терпким, но холодным и приятно охладило горло.
- Кто ты? Телом ты Генрих, но характер… поведение!.. Это ведь оборотное зелье, но зачем? Какая в этом цель? – Абраксас тоже залпом допил свое вино и уставился на Драко. Тот молчал, все еще раздумывая, стоит ли говорить правду. - Оборотное зелье действует не больше часа, так что скоро я увижу твой настоящий облик.
- Не увидишь, - усмехнулся Драко. – Хотя увидеть свое отражение мне бы очень хотелось. Прикажи принести сюда зеркало.
Абраксас недовольно прищурился, но, поразмыслив немного, подошел к двери и громко постучал. Дверь распахнулась почти мгновенно – «капеллан» угодливо наклонил голову, ожидая распоряжений.
- Зеркало сюда! – коротко приказал Малфой-старший. От удивления глаза слуги широко раскрылись, но возражать он не осмелился.
- Будет исполнено! – и исчез за дверью.


Прошло не меньше часа прежде, чем он вернулся. Зеркало было овальным в красивой резной оправе. Устанавливая его на деревянную подставку на столе, слуга словоохотливо начал пояснять, что зеркало было «любезно одолжено у жены мистера Даррелла, торговца мебелью». Малфой-старший, жестом прервав пояснения, отослал слугу прочь.
Драко медленно подошел к столу. В зеркале отражалось худое бледное лицо с серыми глазами, длинные волосы казались гораздо темнее его, пока Драко не сообразил, что они просто чрезвычайно грязные. Но в целом Драко с Генрихом оказались почти близнецами.
- Кто ты? – голос Малфоя-старшего прозвучал скорее нетерпеливо, чем резко.
- Меня зовут Малфой, Драко Малфой и родился я в одна тысяча девятьсот восьмидесятом году от рождества Христова.
Глаза Абраксаса сузились, но он промолчал, ожидая продолжения.
Драко вздохнул и начал рассказывать о том, как попал в шестнадцатый век…
-…Очнулся я уже в трактире Грязной Мардж в теле твоего сына.
- Что это был за обряд? – лицо Абраксаса оставалось невозмутимым на протяжении всего рассказа. – И ты не сказал, кого вызывал им.
- Это был обряд вызова Вельзевула.
Малфой-старший судорожно выдохнул – Вельзевул был один из самых сильных демонов зла. Прибегнуть к его помощи, значило бы, навсегда проклясть собственную душу! Его помощью пользовались лишь в самых в крайних случаях даже в шестнадцатом веке. Ко времени Драко – двадцатому веку – об этом обряде уже порядком подзабыли, предпочитая использовать более безопасные методы.
- Что так сильно припекло? – Малфой-старший испытующе смотрел Драко прямо в глаза, словно ставя под сомнение его признание.
- Очень, - коротко ответил тот, явно не собираясь вдаваться в подробности. – Ты можешь помочь мне вернуться?
- Интересно как? – взгляд Малфоя-старшего невидяще заскользил по стенам камеры.
Драко оставалось только вздохнуть, он и сам не представлял, каким образом сможет вернуться назад в будущее.
- Слушай, может мне «Гермиона» поможет? – осенило его.
- Кто? – взгляд Малфоя-старшего снова обрел ясность.
- Ну, эта ведьма. Не знаю, как её у вас тут зовут, но в моем времени есть её двойник. Похожа на вашу ведьму также как я на Генриха. Вполне возможно, что мы одновременно сюда переместились…
Малфой-старший помрачнев, начал рассказывать:
- Её зовут Мелисанда, она простая крестьянка, воспитанница одной ведьмы из болот Дартмура. Как раз тех, что находятся неподалеку от Малфой-мэнора. Не знаю, уж как они с Генрихом умудрились… снюхаться. – Абрахас явно подавил желание резко выругаться. - В детстве мой сын воспитывался в одной из монастырских школ, дома бывал редко…
Драко удивленно заметил:
- А как же магия? Ты не боялся, что Генрих выдаст себя.
- Какой из него маг? Я вообще боялся, что он сквибом окажется – такой позор для семьи! В монастыре же настоятелем был мой троюродный брат, он уладил бы все проблемы, если бы они возникли, – махнув рукой, пояснил Абраксас. – Слава Мерлину, к тринадцати годам Генрих научился вполне прилично колдовать. Особых успехов не делал, но спасибо, что хоть не сквибом оказался. И я отправил его пажом на обучение в замок герцога Вестминера. Оттуда он вернулся лишь полгода назад, когда ему исполнилось семнадцать. Невеста ему была выбрана давно - единственная дочь престарелого маркиза Уэсингтона – правда, ей уже перевалило за тридцать, но к деторождению еще вполне пригодна, и к тому же Генрих по особому королевскому распоряжению после смерти тестя получил бы титул маркиза…
Драко поразился, как все-таки похож Абраксас на его отца Люциуса не только внешне. Удовлетворение амбиций через испорченную жизнь сына! Странно, что сам Абраксас не решил жениться на дочери маркиза, дабы получить титул самому.
Оказалось, Драко произнес это вслух. Абраксас, помрачнев еще сильнее, неразборчиво буркнул что-то про сильные связи нынешней жены, матери его сыновей, и продолжил:
- Почти перед самой свадьбой - дня за три - Генрих неожиданно заявил, что не хочет жениться на Роуз Уэсингтонской. Мол, он влюблен в другую, хочет быть счастливым и свободным, - Абраксас сделал паузу, явно ожидая, что Драко разделит его праведное негодование, но тот лишь ухмыльнулся, решив, что и сам тоже бы отказался жениться на старухе. – Сам понимаешь, как я был поражен и уязвлен, узнав, что избранницей Генриха стала грязная крестьянка с болот. И это после того, как я приготовил для него роскошную, безбедную жизнь.
- Со старухой? – не сдержавшись, презрительно хмыкнул Драко.
- Тридцать лет – это не старость! – с достоинством парировал Абраксас. – Мне вот уже почти сорок. И кто осмелится назвать меня стариком? – глаза его грозно сверкнули.
Драко, спохватившись, предпочел больше не спорить и кивнул:
- Никто! Ты мужчина в самом расцвете лет! – скрывая издевку, серьезным тоном заявил он.
Абраксас было нахмурился, но, решив не заострять внимание, продолжил:
- Я, конечно, запретил сыну думать о грязнокровке. Но всегда покорный Генрих взбунтовался и в день свадьбы сбежал из дома, а с ним исчезла и Мелисанда. Генрих опозорил и меня, и Уэсингтонов. Мне пришлось с ними объясняться, - Абраксас выразительно закатил глаза. - Я объявил о большой награде за сына и ведьму! Мелисанду пару дней назад поймали крестьяне, а теперь привели и тебя! – Абраксас тяжело вздохнул. – Не представляю, что мне теперь делать!
Драко, автоматически отметив некую театральность этого вздоха, повторил:
- Мне нужно переговорить с этой… Мелисандой. Возможно, она сможет что-то объяснить...
- Да что эта грязная крестьянка сможет тебе объяснить? Она, кроме своего болота, ничего в жизни и не видела!
Абраксас вспылил так неожиданно, что Драко, не сразу понявший причину резкой смены его настроения, счел нужным предложить:
- Хочешь, я скажу Мелисанде от имени твоего сына, что больше не люблю её, возвращаюсь домой и женюсь на дочери маркиза?
- Ты и, правда, ей это скажешь? – удивленно уставился на него Абраксас.
- Почему нет? Эта девка для меня ничего не значит. Единственное, что мне нужно выяснить, это не Гермиона ли она!
Абраксас никогда не был доверчивым идиотом, на самом деле он не до конца поверил рассказу «Драко», убежденный, что это Генрих его обманывает, дабы добраться до Мелисанды. Но если сын все же скажет грязнокровке обещанную «правду», то какая разница: правда это или нет? Абраксаса вполне устроит и этот «новый» сын: в любом случае, он гораздо лучше мямли Генриха. Все это мгновенно мелькнуло в голове Малфоя-старшего и он медленно кивнул, соглашаясь.

Драко, невозмутимо дожидаясь его решения, вдруг подумал, что Абраксас даже не поинтересовался, что могло произойти с душой его настоящего сына, когда Драко занял тело Генриха. Жива ли она еще?
Драко невольно прислушался к себе. Тишина.
«А ты чего ждал?» - шепнул ему внутренний голос: «Что душа Генриха кротко заявит: эй, я здесь! Покорно жду, пока ты свалишь из моего тела!»
Драко ухмыльнулся, выбросив из головы ненужные мысли о душе Генриха. В конце концов, каждый решает свои проблемы сам!..

***

Камера Мелисанды находилась в самом конце коридора. При входе в нос ударил резкий запах крови, пота и экскрементов. Драко невольно замедлил шаг, заранее готовя себя к неприглядному зрелищу. Но Мелисанда, хоть и висела на прикованных к стене цепях, выглядела вполне здоровой, если не считать следа от удара хлыстом на лице.
- Мы её еще не пытали! - неприятно осклабившись, пояснил охранник. – Нам велено немного подождать.
Мелисанда, не поднимая головы, пробормотала что-то не очень разборчиво.
Абраксас, ухмыльнувшись, кивнул слуге. Тот, шагнув к пленнице, рукой поднял ей голову, заставляя смотреть на хозяина и его сына:
- Смотри, ведьма, кто пришел тебя проведать!
Драко встретился взглядом с Мелисандой.
- Генрих! – прошептала она едва слышно. – Не надо было пытаться спасти меня…
Абраксас громко расхохотался, от мрачных стен гулко отскочило неприятное эхо:
- Ты только послушай, что она лепечет, сынок? Грязнокровка, неужели ты думаешь, что мой Генрих явился в эту тюрьму, чтобы освободить тебя? Ну же, Генрих, скажи ей правду! – потребовал он, переведя на Драко холодный взгляд серых глаз.
- Отец, разреши мне поговорить с ней наедине?
Абраксас перевел взгляд с Мелисанды на Драко:
- Это еще зачем? – недовольно проворчал он.
- Мелисанда гораздо больше поверит моим словам, если ты не будешь стоять за спиной, - довод был так себе, но другого Драко не смог придумать.
Абраксас нехотя согласился, по тени, мелькнувшей по его лицу, Драко понял – их будут подслушивать. Но его это мало волновало.
- И руки можно ей освободить? Так нам не очень удобно разговаривать! – попросил он, когда Абраксас с охранниками уже направился к выходу.
- Обойдешься! – повернулся к нему Малфой-старший. - Освободить её из оков сейчас, значит дать возможность исчезнуть отсюда.
Драко лишь пожал плечами в ответ на взгляд Мелисанды, полный почему-то страдания.
«Ох уж эти женщины! Это всего лишь цепи, её даже не били!» - раздраженно подумал он. И глазами поискал стул, чтобы присесть. Полуотвернувшись, он все же уловил движение тела Мелисанды, которая вдруг обвисла на своих цепях, словно её ноги не держали.
Мелисанда негромко застонала, а Драко вдруг бросились в глаза её окровавленные запястья с содранной кожей. И он тут вспомнил кое-что из книги о средневековых рыцарях и их обычаях…
Длинная широкая юбка скрывала, что Мелисанда прикована слишком высоко и у неё было два варианта: стоять на цыпочках, длины цепей только на это и хватало, или висеть на цепях, сдирая кожу на руках и испытывая боль в вывернутых суставах.
Оглядев камеру, Драко, оценив массивность кресла и стола, направился к большому деревянному чурбаку. Чертовски тяжелый, он был испачкан в чем-то темном, но Драко все же подтащил его к ногам Мелисанды.
- Ничего особенного, но пока хоть так, - утешил он, помогая ей встать на чурбак. Ничего другого он все равно не мог сейчас предложить.
- Твоя палочка? – прошептала Мелисанда, но Драко лишь развел руками. Ему и самому было интересно, куда подевалась волшебная палочка Генриха.
- Пить…
Эту просьбу Драко смог выполнить, хотя кувшин, стоявший на столе был весьма сомнительной чистоты, как, впрочем, и вода в ведре.
Но она хотя бы была прохладной и Мелисанда, выпив один, следом осушила и второй кувшин.
- Мне за эти два дня ни капли не дали, - призналась она, глядя на него виноватыми за свою ненасытность глазами.
Драко подавил возникшую вдруг жалость: он не собирался сочувствовать этой ведьме. Она сама во всем виновата! Какого дьявола она прицепилась именно к Генриху Малфою? Выбрала бы одного из деревенских парней и сейчас была бы в порядке…
- У меня нет собой и куска хлеба! – Ну почему же он чувствует себя таким виноватым?! Он здесь вообще не этим. Хотя теперь, глядя в глаза Мелисанды, Драко и без слов понимал, что никакая это не Гермиона. Та никогда бы не посмотрела на него с такой нежностью и… любовью.
- Это ничего, вода придала мне силы…
«О Мерлин, она что утешает его?»
Драко решил раскрыть ей глаза, да и обещания нужно выполнять:
- Я здесь затем, чтобы сказать тебе правду. Я тебя больше не люблю и вскоре женюсь на моей нареченной невесте. И буду очень счастлив, став маркизом! – он поднял голову и с вызовом посмотрел ей в глаза. Драко ждал чего угодно, только не того, что взгляд Мелисанды не изменится ни на йоту: та же нежность, та же любовь!
- Ты не поняла, что я сказал? – высокомерие и презрение, только этого и достойна грязнокровка.
- Хочешь, я погадаю тебе… на будущее?
На мгновение Драко показалось, что он ослышался, с недоумением и обидой посмотрел ведьме прямо в глаза, брезгливо процедив:
- Еще не хватало, чтобы мне какая-то безграмотная крестьянка гадала!
- Ну почему же безграмотная? – едва заметно усмехнулась Мелисанда. – Ты забыл, что я закончила Хогвартс?
- Ты училась в Хогвартсе?! – удивленный возглас явно выдал Драко с головой. Настоящий Генрих наверняка знал, что его возлюбленная окончила школу волшебства.
Но Мелисанда лишь согласно кивнула, нисколько не удивляясь его реакции, и мягко усмехнулась:
- Ты меня боишься?
«Вот еще!» - Драко сдержал рвавшийся с губ возглас. Хотя ему действительно стало немного страшно – мало ли чего ему нагадает эта ведьма!..


Мелисанда встала боком, насколько ей позволила длина цепей.
Драко остановился напротив, почти вплотную к ней, из-за чурбака Мелисанда была выше, ему приходилось смотреть снизу вверх.
Цепи звякнули и натянулись, когда Мелисанда, обхватив руками голову Малфоя, притянула его к себе. Теперь их глаза были так близко, что Драко смотрел прямо в черные зрачки Мелисанды. А глаза той затуманились и медленно закрылись…
Сам Драко ничего не чувствовал, хотя Мелисанда явно впала в транс.
- Страх преодолеешь - огонь вернуться поможет!.. Правильный выбор жизнь подарит да покой отнимет!.. Сделав его, не бойся – бог вознаграждает смелых!..
Глаза Мелисанды резко распахнулись и Драко затянуло в них, словно в омут...

Казалось, сцены мелькают резко, беспорядочно, но…

Вот Генрих – Драко искренне понадеялся, что на его-то лице никогда не будет такого преданно-собачьего выражения – наклоняется, чтобы поцеловать Мелисанду… поцелуй робкий и нежный…

… Генрих выныривает из воды прямо перед ней, брызги окатывают Мелисанду, слышен её радостно-счастливый смех и снова поцелуй… уверенный и страстный…

… Зеленый луг, яркое солнце слепит глаза… Мелисанда чувствует: Генрих где-то рядом. Он закрывает ей глаза ладонями… его нежные поцелуи становятся настойчивее, но она и сама не в силах больше противиться желаниям их тел…

… Огонь разгорается все сильнее, обжигая Мелисанде ноги, она пытается повернуться, чтобы увидеть Генриха и не может - слишком крепки и туги веревки… в отчаянии кричит: «Я люблю тебя!»… и просыпается в полной темноте…

… «Нам надо расстаться!» - Мелисанда внутренне сжимается, напоминая сама себе тугую пружину, видя, как мрачнеет лицо Генриха, предчувствуя, но все равно пытаясь убедить любимого уйти:
- Я принесу тебе гибель – я знаю!
- Пусть! Без тебя мне ничего не нужно!
«Гордый мальчик с влюбленными глазами, во что же я тебя втянула? Как уберечь нас обоих от злой судьбы и несправедливых людей?..»

… Горделивая радость в глазах Генриха:
- Я смог! Я ушел из дома и больше никогда туда не вернусь! Давай поженимся?..
Страх, парализующий тело - Малфой-старший не из тех, кто смирится с непокорностью сына.
Что же ей теперь делать?..

…Побег удался, живут они где придется, аппарируя по лесам Англии, и нигде надолго не задерживаясь… Бывает трудно, иногда голодно, но они все же счастливы!.. Длинные, полные страсти, ночи принадлежат лишь им двоим!.. Перед глазами Драко замелькали чувственные образы двух влюбленных...

Он и сам не понял, как, немного наклонившись, первым прикоснулся к губам Мелисанды. Те так приятно пахли медом. Драко, погрузив пальцы в спутанные, но шелковистые волосы Мелисанды, притягивал её голову к себе, боясь и на миг лишиться этого сладкого плена. Всё внутри него звенело и плясало от счастья...

- Так и знал, что ты мне врешь! А как сладко распелся-то: я скажу ей правду, я женюсь на дочке маркиза!..
- Я… я…
Под пристальным взглядом Мелисанды Драко смущенно замолчал: разве можно отрицать очевидное? Зачем он поцеловал эту ведьму, Драко и сам сейчас не понимал. Потянуло!.. Разве это ответ для разъяренного Абраксаса?
- Итак, я тебя слушаю! – презрительно процедил тот.
Драко лишь развел руками, да и вообще, почему он должен оправдываться – это был всего-навсего поцелуй:
- Мне этого захотелось!
Малфой-старший, явно опешив от подобной наглости, не сразу нашелся с ответом и махнул охранникам:
- Его в другую камеру! Пусть подумает над своей жизнью! Генрих, времени тебе до полудня! Не подчинишься мне – уничтожу вместе с этой сукой!
Драко подхватили под руки и почти волоком вытащили из камеры.
- А этой десятка два плетей всыпать! – вдогонку ему полетел гневный возглас Малфоя-старшего. – И чурбак убрать! Пускай наслаждается жизнью, пока может!..

***

Драко оказался в той же камере, где они часом раньше разговаривали с Абраксасом.
Зеркало по-прежнему стояло на подставке.
Рук Драко не связали, но, прежде чем оставить одного, тщательно обыскали.

Опустившись на кровать, Драко невольно задумался.
Более идиотской ситуации, чем нынешняя, и представить было сложно.
Что же ему теперь делать?..

***

- Просыпайся!
Драко грубо пихнули в бок, продолжая спать, он отвернулся к стене, зло прошипев:
- Отвали, Крэбб, я на завтрак сегодня не пойду!
- Какой тебе еще завтрак? – заржал чей-то грубый бас.
Одеяло с Драко сдернули, а самого в очередной раз пихнули так, что он носом впечатался в стену.
Тусклый свет из зарешеченного окна, узкая кровать…
Драко застонал, поняв, что это был вовсе не кошмар.

Его вновь повели по длинным коридорам. На площади перед тюрьмой были аккуратным квадратом сложены дрова высотой метра полтора, сверху стоял столб, к которому уже была привязана женская фигура. Столпившийся вокруг подготовленного кострища народ громкими криками выражал свое нетерпение.

- Мелисанда уже там, - Абраксас в черном плаще сидел в кресле, рядом с входом в тюрьму, вокруг стояли люди из его отряда. – Генрих, что ты выбрал: жизнь или смерть?

Мысли Драко все еще беспорядочно метались, вчера он неожиданно для себя заснул, едва коснувшись головой подушки. И так не решил, как же ему поступить. Попросить снисхождения и пощады или гордо молчать?
Но сейчас, стоя перед Абраксасом, Драко понял, что не хочет, да и не сможет унизиться перед этой толпой. Малфой он или нет?..
- Малфои ни перед кем не унижаются! – в глазах Абраксаса промелькнули искорки одобрения или это Драко только показалось?
- Как тебе будет угодно! – рука Абраксаса взметнулась, отдавая своим слугам молчаливый приказ.

Пока Драко волокли сквозь толпу, он с надеждой вглядывался в лица прохожих и зевак. Ни грамма сочувствия или проблеска разума! А ведь не было предъявлено ни одного доказательства его вины. Да и суда тоже не было, только желание вельможи в лице Малфоя-старшего избавиться от «гнилой ветки на фамильном древе».
Мелькнула трусливая мысль: позвать на помощь, потребовать разъяснений и доказательств, но было уже поздно…

Один из охранников, ловко взобравшись по лестнице наверх выстроенной поленницы, тянул его за руку на себя, а двое сзади подталкивали.

Привязали его с противоположной от Мелисанды стороны, так что видеть они друг друга не могли. Но едва охранники ушли, ладони Мелисанды сжали его пальцы:
- Ты мог выбрать и жизнь!
Драко невольно закатил глаза, не хватало ему еще проповеди перед смертью. Но следующие слова Мелисанды застали его врасплох:
- Драко, ты правильно поступил, единственный способ освободить твою душу и вернуть в твое время – это смерть Генриха.
- Неужели? – недоверчиво усмехнулся Драко. – Что же ты молчала?
- Не успела, да и гибели Генриха не хотела, - просто ответила Мелисанда.

От толпы, окружающей Абраксаса, отделился человек и начал громко зачитывать «приговор». Драко невольно скривился, услышав: «… с болью в сердце лорд Малфой отказывается от своего сына, порабощенного проклятой ведьмой…»
- И когда это «папочка» успел стать лордом? – съехидничал он вслух. Ответа он не ждал, но Мелисанда все же отозвалась:
- Он им и не является, Генрих рассказывал, что отец любит выдавать желаемое за действительное.
- Тебе страшно? – наблюдая, как в их сторону направляются сразу четверо с зажженными факелами, поинтересовался Драко.
У самого же от страха подрагивало все тело, страстно хотелось вопить о прощении, но разве можно уже что-то изменить...
- Немного, - призналась Мелисанда. – Но ты ничего не бойся. Я ясно видела твое будущее: ты умрешь совсем старым и в собственной постели. Только, Драко, ты должен сделать правильный выбор, когда вернешься!

«Надеюсь, она не ошибается!» - Драко был не способен понимать что-то еще, кроме страха из-за окружающей их волны огня.
Горели уже все четыре стороны, из-за дыма почти ничего не было видно.
Вскоре жар начал обжигать лицо, окружающий мир казался дурным сном, единственной реальностью оставались ладони Мелисанды, все еще сжимающие его пальцы…

- Генрих, я люблю тебя!.. – женский крик оборвался протяжным стоном - пальцы освободились!.. Драко чувствовал, как огонь, уже пожирающий его плащ, подбирается к длинным волосам… Ошеломляющая боль охватила все тело разом…

***


- Дьявол! – Драко очнулся, все еще чувствуя огромную боль. Как оказалось, он держит ладонь прямо над одной из зажженных свечей. Дым над пентаграммой уже начал принимать очертания, весьма похожие на человеческие…
«Ты должен сделать правильный выбор, когда вернешься!..»
Драко показалось, что в очертаниях черного дыма он видит Мелисанду. Она, грустно улыбаясь, медленно растворялась, уступая место чьей-то глумливой физиономии…

Драко стремительно раскидывал свечи, нарушая выложенную пентаграмму, гася огонь пальцами, обжигаясь и стремясь успеть…

Через несколько секунд все было кончено, лишь черный дым бессильно повис над столом. Схватив волшебную палочку, Драко выпустил из неё сильную струю воздуха, заставляя остатки дыма развеяться…


***

- Осторожно, Рон, не спеши так! Мне все-таки кажется, тебя слишком рано выписали!..
Драко невольно приостановился, наблюдая за парочкой, проходившей мимо. Уизли, как всегда при виде него, нахмурил брови и тоже приостановился, явно ожидая привычных насмешек. Но Драко, молча, разглядывал Гермиону.
Нет, конечно, похожа сильно, но это не Мелисанда - сердце почему-то грустно сжалось!..

- Чего уставился? – Уизли явно нарывался на очередную драку, но Драко было не до того, ничего не ответив, он, резко развернувшись, направился в сторону подземелий.

- Она не Мелисанда! И потом, эта вряд ли кинется ради своего рыжего в огонь! Да и, вообще, больше никаких сравнений и воспоминаний! - но Драко все равно было немного грустно. Его ведь никто не любил столь же преданно, как Мелисанда своего Генриха. Он ему в этом даже завидовал, хотя вслух никогда бы в этом не признался.